В очередную годовщину событий октября 1993 года следует говорить не привычные слезодавящие фразы, а обернуться на эти события и ответить на два ключевых вопроса: какое отношение они имеют к сегодняшнему дню и почему восстание потерпело поражение?
Источник путинизма
Ответ на первый вопрос очевиден: это отношение самое прямое и непосредственное. Вопреки либеральным мифам о «святых девяностых» внезапно, словно из ниоткуда, сменившихся путинским авторитаризмом, именно из того, что произошло в 1992-1993 вырастает современный режим. Он закладывался выстрелами танков ельцинистов по Верховному совету. Более того, эти танки стреляли не просто по зданию или людям, но по самой возможности становления в пост-советской России некой гипотетической буржуазной «гражданственности». Она умирала в зародыше вместе с защитниками Белого дома. Именно поэтому сегодня любые разговоры о возможности «демократической революции» (то есть перехода к некому более открытому буржуазному режиму) в России – пустое место. От этой выжженной земли, как бы парадоксально это ни звучало, мы можем в дальнейшем двигаться только к более совершенной форме рабочей демократии, объективные условия для которой давно перезрели, а субъективные еще не созрели.
В 1993 году широким массам стремились вбить в голову только одно: «Вы не можете ни на что влиять, смиритесь с этим». Эта системно внедряемая мысль в совокупности с предательским поведением руководства Компартии создала основу для того, что ныне обрело законченную форму в виде путинского режима. Никакого преодоления этого положения через некий эрзац буржуазно-демократической революции быть не может. Ее время давно миновало и его не вернуть.
Важной чертой антиельцинского движения тех дней было то, что в нем сторонники советской реставрации соединились с лидерами первого «демократического» призыва еще советского времени в Верховном совете. Однако, в дальнейшем большинство из них либо сошли с политической сцены, либо ушли на службу режиму, смирившись с поражением и отказавшись от прежних принципов. Анпилов, Руцкой, Хасбулатов, Мокашов, Умалатова, Бабурин, Терехов, Константинов, Крючков, Уражцев, Астафьев… Часть из них тем или иным образом сгинула из реальной политической борьбы (в том числе умерев), а часть заняла конформистскую позицию. В некотором смысле именно их исчезновение подвело черту под призраком оппозиционной политики родом из 90-х годов. Занимавшие промежуточную позицию, вроде председателя конституционного суда Зорькина или Глазьева, оказались на сто процентов интегрированы в систему. РПЦ во главе с патриархом Алексием II стремилась также изображать промежуточную позицию, при этом фактически проводя интересы ельцинистов. В дальнейшем она получила свою вполне приземленную, а не «небесную», награду от режима в виде денег и ценной недвижимости, а также став частью идеологического аппарата государства. Тут для одной из сторон сделка оказалась более чем выгодной.
Вместе с тем, надо помнить, что те либералы, что ныне льют крокодильи слезы по исчезновению демократии, в те дни рукоплескали авторитарному военному перевороту в стране. Назовем их по фамилиям: Венедиктов, Ахеджакова, Сванидзе, Явлинский, Клинцевич… Список можно продолжать. Не верьте либералу, когда он говорит о «демократии».
«Защитница демократии» Ахеджакова
С другой стороны, в те дни в себе нашла место мужеству занять по-настоящему правильную сторону даже такая традиционно продажная личность, как Александр Невзоров. Несмотря ни на что, тогда он действительно объективно освещал то, что происходило в стране и в центре Москвы. За это ему можно отдать должное, несмотря на то, что теперь он рассказывает небылицы о том, что был «чуть не назначен тогда диктатором России».
В равной степени заслуживает уважения за свою позицию и поведение в те дни ныне покойный Сергей Биец, сумевший тогда показать принципиальность и содействовать вооруженной борьбе за демократию в лучшем смысле этого слова, несмотря на давление бюрократии Комитета за Рабочий Интернационал, занявшей фактически позицию пассивной поддержки Ельцина.
Сергей Биец — слева
Почему этот бой был проигран?
Тут я должен обратиться к выдержкам из статьи И. Давыдова, в составлении и публикации которой я принимал непосредственное участие, где содержится ряд верных замечаний о том, почему исход борьбы в Москве был такой, как мы его знаем:
«Надо отметить что до этих событий кровь в Москве проливалась уже несколько раз начиная с 23 февраля 1992 года.
Со дня оглашения указа, люди начали собираться у Белого дома и строить баррикады, а само здание в эти дни было блокировано внутренними войсками, обнесено колючей проволокой и отключено от систем жилищно-коммунального обеспечения (свет, вода, канализация).
…
В течение первых дней происходило «стояние» и единственной яркой провокацией было выманивание защитников ВС к штабу объединенных вооруженных сил СНГ. При этом с каждым днем региональная поддержка Кремля таяла и росла поддержка «нулевого варианта» (одновременные перевыборы президента и парламента).
Задержись окончательный штурм Белого дома всего на несколько дней и этот вариант вероятно победил бы.
Тогда сторонниками этой позиции были такие влиятельные политики как Зорькин (председатель КС), Глазьев, Явлинский, Вольский, Скоков, Федоров (президент Чувашии) и другие.
…
Понимая это, Кремль начинает устраивать ежедневные провокации путем избиения защитников Верховного совета, в результате которых люди устают и ожесточаются, а Кремль получает возможность транслировать по телевидению картинку «озверевшей красно-коричневой толпы»
На этом этапе ельцинисты смогли создать нужную медийную картинку. Подход к зданию Верховного совета представителей РНЕ, в обороне по факту не участвовавших, но давших либеральным журналистам вожделенную картину с людьми в свастиках на стороне парламента, только укрепляет медийную провокацию, ставшую прологом к вооруженному истреблению защитников ВС.
«Наконец, в первые октябрьские дни начинаются баррикадные бои, апофеозом чего становится прорыв к Белому дому 3 октября. Что интересно, именно в это время и в этом месте отсутствуют крупные милицейские соединения, а толпу по пути начинают обстреливать из автоматов с территории мэрии Москвы, что провоцирует штурм здания.
После этого штурма генерал Макашов призывает всех остаться – «оставаться сколько можно, вооружиться чем можно», не призывая никого ехать в Останкино. Однако, вместо того чтобы взять министерство обороны (как призывал Крючков) или взять Кремль (как призывал Хасбулатов), люди поехали в Останкино.
Параллельно им двигался отряд «Витязь», занявший позицию у телебашни и затем с помощью снайпера спровоцировавший гранатометный выстрел, что стало предлогом для расстрела толпы. Все это было нацелено на максимальное запугивание самих участников и на то, что бы показать западным журналистам «бесчинства погромщиков»
Надо заметить, что приоритет на взятие Останкино исходил от и.о. президента Александра Руцкого и был проигрышным, что подтвердил как расстрел ополченцев пришедших брать телецентр, так и последующие события в целом. Дело в том, что пытаться захватить пропагандистское пространство, в условиях когда ельцинисты уже по нему по-полной отработали, было вторичным в сравнении с возможным «вышибанием» их координационных центров. В этом смысле призыв Хасбулатова взять Кремль, МВД и Министерство обороны, был более выигрышными вариантом. Но он в итоге реализован не был.
Это лишь общие наброски к широкой теме о том, как и при каких условиях народное восстание терпит поражение и что следовало бы делать чтоб этого поражения избежать. Но я надеюсь, что для читателя они станут почвой для более подробного изучения событий тех дней и их уроков.
Олег Булаев