Даже среди членов КПРФ, выражающих поддержку «спецоперации», бытуют разные мотивации. Есть просто оголтелые социал-шовинисты. Есть те, кто абсурдно видит в этом возможность для «объединения рабочих России и Украины» (ни у тех, ни у других, конечно, не поинтересовались об их желании быть «объединенными» подобным образом). Есть те, кто считает это прагматичным шагом с целью «переждать» ситуацию и избежать запрета.
Но председатель президиума ЦК партии Геннадий Зюганов свою позицию обозначал довольно ясно и ранее, и тем более ясно он обозначил ее на прошедшем 1 мая митинге. «На Украине мы боремся за русский мир», – таковы его слова. Достаточно давно было ясно, что Геннадий Андреевич, хоть и называет себя коммунистом, но явно не борется за власть рабочих и устранение капиталистов от власти в политике и экономике. Что не удивительно: ему лично при капитализме более чем комфортно. Он может сказать себе: «Жизнь удалась, живу безбедно и потомки обеспечены». В том, что касается его политической физиономии, Геннадий Андреевич на внутрипартийном уровне всегда был центристом, на уровне публичной риторики – социал-шовинистом, а на уровне отношений с властью с момента окончательного установления в России современного бонапартизма – её надежным «партнером», всячески холуйствующим перед «верховным главнокомандующим».
Бытует мнение, что в этом его поведении содержится некий хитрый расчёт, позволяющий обеспечивать с его стороны защиту остаточных элементов завоеваний времён СССР. Но, как показывает опыт социально-экономических реформ всего 30-летнего постсоветского периода, в области экономики ничего не защищено. Год за годом «социалка» систематически уничтожается. Фактически всё, что имеет отношение к позитивному с точки зрения трудящегося человека наследию СССР, уничтожается в современной России. И лидеру КПРФ остаётся только настаивать на защите «символического» пространства – памятники, символы, даты и т.д. Но так ли уж оно защищено?
На самом деле, и тут всё плачевно. Дело не только в выступлении Путина с обещанием «настоящей декоммунизации» в Украине или присвоении имени палача Столыпина одной из улиц в Саратове. Тот факт, что власти оттерли КПРФ от даты 9 мая, принудив проводить свои мероприятия 8 числа – это политическое унижение руководства КПРФ режимом и указание этому руководству на его место в политической системе. В равной степени это и показатель той идеологической работы, которую проделывает режим.
День Победы был одной из центральных идеологических «точек сбора» и идеологической самозащиты для сталинистских и пост-сталинистских партий на постсоветском пространстве в целом и в России в
особенности. Сохранившаяся в сознании масс устойчивая ассоциация победы над нацистской Германией с определенным социально-экономическим порядком служила сохранению и жизнеспособности КПРФ в новых условиях с одной стороны и возможности для нее быть вписанной в действующую политическую систему как неотъемлемая и «непотопляемая» часть с другой. И каждое 9 мая КПРФ проводила шествие и митинг, служащий поддержанию этой ассоциации. Но в этом году ситуация начала зримо меняться, и в этом нет никакой случайности.
Власть понимает, что даже поставленная на путь соглашательства и предательства интересов трудящихся коммунистическая партия всё равно представляет опасность для существующего порядка. Не из-за её руководства или программы (они безопасны), но из-за того, что для значительной массы беднейших людей, стягивающихся к этой партии, само слово «коммунизм» означает борьбу против капиталистического порядка в стране и противопоставление себя ему. Опасна даже не партия как таковая, а её социальная база с её потенциальными политическими и экономическими требованиями. Такая партия как инструмент «выпуска пара» могла быть приемлема прежде. Но она, с теми идеологическими ассоциациями, которые стоят за её именем, не может быть приемлема для авторитарного капиталистического режима, вовлеченного в вооруженное противостояние. Для него не могут быть допустимы публичные идеологические оттенки, способные подразумевать оппозиционность и представлять угрозу существующему порядку. Их необходимо вычищать, заменяя чистым и безоговорочно лояльным национал-шовинизмом. И это имеет отношение в том числе к «символам», среди которых и День Победы. С точки зрения интересов режима этот символический день должен быть очищен от всяких намёков на коммунистическое содержание даже в искаженном или “модифицированном” виде. Декоммунизация уже здесь.
Руководство же КПРФ теперь сталкивается с естественными последствиями своей политики. Холуйствуя годами, нельзя ждать иной «награды», кроме унижения.
Еще в свой первый президентский срок Путин сказал, что КПРФ должна «вернуться к своему историческому названию» и стать социал-демократической партией. Сейчас, пожалуй, это было бы для властей не менее желаемым, чем в начале нулевых. Такая трансформация довершила бы исторический дрейф её руководства в сторону сближения с позициями предателей интернационализма из начала XX века и превращение её даже на символическом уровне в органичную часть буржуазного государства. И есть основания полагать, что среди руководства КПРФ найдётся немало желающих, чтобы у их партии было именно такое будущее.
Рядовым же членам партии и комсомола стоит задаться вопросом: хотите ли вы идти в такое будущее с такими «вождями»?
МВ